К сожалению, я не знаю автора.
А и все тебе пьется-воется,
Но не плачется, хоть убей.
Твои мальчики - божье воинство,
А ты выскочка и плебей;
Там за каждым такая очередь,
Что стоять тебе до седин,
Покучнее, сукины дочери,
Вас полгорода, я один;
Каждый светлый, красивый, ласковый,
Каждый носит в груди ледник -
Неудачники вроде нас с тобой
Любят пыточки вроде них.
Бог умеет лелеять, пестовать,
Но с тобой свирепеет весь:
На тебе ведь живого места нет.
Ну откуда такая спесь?
Стисни зубы и будь же паинькой,
Покивай Ему, подыграй.
Ты же съедена тьмой и паникой,
Сдайся, сдайся, и будет рай.
Сядь на площади в центре города,
Что ж ты ходишь-то напролом,
Ты же выпотрошена, вспорота,
Только нитки и поролон;
Ну потешь Его, ну пожалуйста,
Кверху брюхом к Нему всплыви,
Все равно не дождешься жалости,
Облегчения и любви.
Ты же слабая, сводит икры ведь,
В сердце острое сверлецо;
Сколько можно терять, проигрывать
И пытаться держать лицо.
Как в тюрьме: отпускают влегкую,
Если видят, что ты мертва.
Но глаза у тебя с издевкою,
И поэтому черта с два.
В целом, ты уже точно смертница,
С решетом-то таким в груди.
Но внутри еще что-то сердится.
Значит, все еще впереди.